Решение простое – татар (так уж и быть) оставить - они веру православную не трогают (они «трогают» только ее носителей, но зато в промышленных масштабах которые злым псам-рыцарям в страшном сне не приснятся), а остальных зарезать нах. Все. Проблема решена. Можно идти пить дальше.
А сцена переговоров князя с послом Батыя вообще вышибает слезу.
- Все платят. Один ты не платишь дань. – сетует посол.
- Это да. И платить не будем. – довольно отвечает Ярославич.
- Бату-хан гневается – поясняет непонятливому князю посол.
- Почто гневается? Мы с ним покуда не воевали! – выделывается Ярославич.
Посол, едва не заржав в полный голос, спохватывается, и с видом сытого кота напоминает зарвавшемуся Ярославичу:
– Бату-хан Рязань брал, Суздаль брал, Москву брал, Ростов брал, Владимир брал.
Услыхав такие поразительные «новости» Александр-Пампушный вдруг неожиданно осознает что за базар-то он и не ответит и, потупив к полу глазки бубнит под нос голосом нашкодившего первоклашки:
Еще бы ему не знать! Когда монголы захватили Торжок беженцы из Новгорода бежали аж до норвежского Маланген фьорда. Не стоит и говорить, что реальный Александр в общении с ханскими эмиссарами был куда менее строптив и куда более почтителен, лично занимался налаживанием сбора монгольской дани, не раз подавляя сопротивление мечами своей дружины. И не зря! Вон черниговский князь Михаил Всеволодович, по словам папского посланника Плано Карпини, на приеме в Каракоруме выполнив все требования протокола, отказался поклониться тени Чингисхана – его на виду у всех сначала забили до полусмерти ханские телохранители-нукеры, а потом обезглавили.
